 Достигла ли инфляция в России своего пика? Насколько в последние месяцы выросли цены в магазинах и стоит ли нам готовиться к дальнейшему удорожанию продуктов? Почему госреуглирование только усугубит ситуацию на рынке? На эти и другие вопросы в эфире Pravda.Ru ответил ведущий эксперт центра развития Высшей школы экономики Николай Кондрашов.
— Этой зимой цены в российских магазинах выросли как минимум в два раза. Мы все подозреваем, что это связано с девальвацией рубля. Но разъясните нам, пожалуйста, как экономист, каковы были основные причины зимнего повышения цен. Насколько велика спекулятивная доля в этом процессе?
— Факторов, которые привели к сильному росту цен на продукты и на непродовольственные товары, всего два. Что касается продуктов, то здесь, во-первых, была более чем полуторакратная девальвация. И это привнесло большой вклад в повышение цен. В целом по инфляции этот вклад составляет примерно семь-восемь процентных пунктов инфляции. Очень негативное влияние на продовольственную инфляцию оказали введенные Россией в августе прошлого года продовольственные контрсанкции. Это также прибавило к суммарной инфляции порядка полутора процентных пунктов, и, естественно, прежде всего это сказалось на тех товарах, которые подверглись ограничениям. Это молочная продукция, овощи и фрукты, мясная продукция. Вот три основные группы продовольственных товаров. Соответственно, значительная часть роста цен, который произошел, была обусловлен именно этим.
Также торговые ограничения привели к общему росту инфляции, поскольку меняются и инфляционные ожидания. Это означает, что и компании, и производители, и оптовики, и розничные сети, и население в том числе, исходят из того, что цены в ближайшем будущем будут расти сильнее. Соответственно, у всех корректируется поведение, цены из-за этого выше, возникает некий ажиотаж и т.д. Вот такие, в общем-то, два основных фактора.
— По каким видам товаров в январе-марте был зафиксирован наибольший рост и были ли случаи последующего снижения цен на какие-то товары? С чем это могло были связано?
— У нас рост цен за месяц на продовольственные товары и непродовольственные услуги, в декабре составлял 2,6 процента. К январю он разогнался до 3,9 процента, то есть набрал практически четыре процента за один месяц. И уже к марту этот темп роста цен опустился до 1,2 процента. То есть, в принципе, произошла девальвация к адаптации, облегченная тем, что уже в феврале курс рубля начал укрепляться, и вот за два-три месяца он укрепился примерно на 15 процентов. Это прилично, то есть это отыграло и девальвацию января. Мы вернулись к курсу, который был в декабре примерно. И, в общем-то, основная волна инфляции, спала.
Что касается отдельных товаров, то я бы хотел привести цифры на последние четыре месяца, потому что очень сильный разгон цен произошел уже в декабре, он был почти таким же, как в пиковом месяце — в январе. Больше всего выросли цены на плодоовощную продукцию. Овощи, фрукты, картофель подорожали на 30 процентов.
Сильно подорожали макаронные и крупяные изделия — на 24 процента. Сахар подорожал на 27 процентов, причем весь рост пришелся за декабрь-январь. Это связано с тем, что мы импортируем много сахара и сырья для производства сахара и этот товар быстро реагирует на курсовые колебания. Соответственно, в декабре-январе было самое сильное изменение курса, и поэтому за эти месяцы сахар подорожал даже на 35 процентов, а потом немножко дешевел. Это как раз связано с тем, что рубль начал укрепляться. То есть сахар очень быстро адаптировался к девальвации.
Так же сильно выросли цены на рыбную продукцию, что связано не только с девальвацией, но и с продовольственными контрсанкциями, и с тем, что у нас еще до этих контрсанкций были проблемы, связанные с недостаточной обеспеченностью поставок рыбопродуктов в Россию. То есть у нас был определенный дефицит рыбной продукции, который еще до этого приводил к повышенной инфляции в сегменте рыбной продукции. Еще до девальвации рыба дорожала на 1-1,5 процента в месяц. Это было обусловлено отраслевыми моментами.
Другие товары росли в цене медленнее. Но при этом нужно отметить, что за эти четыре месяца менее всего выросли цены на молоко и молочную продукцию. На восемь процентов. Это связано с тем, что в 2014 году цены на молоко в мире побили мировой рекорд, то есть они выросли за год где-то в два раза. И начиная с июня-июля-августа уже цены на "молочку" пошли вниз, а у нас ввели на них контрсанкции. И поэтому вместо того, чтобы снижаться вместе с мировым трендом, у нас в России цены на "молочку" очень сильно выросли.
А на хлеб цены выросли на десять процентов.
— Сейчас рубль довольно хорошо укрепился, темпы роста инфляции снизились, но цены остались на прежнем уровне. И большинство людей подозревает, что снижения цен не будет. Почему так происходит?
— Потому что есть в экономике такой известный эффект, называется "эффект храповика". То есть при росте издержек для производителей, для розничной торговли цены растут настолько, насколько нужно. Но при снижении издержек или при укреплении рубля цены не снижаются так, как они росли. Фактически идет движение в одну сторону. Однако сказать, что теперь все наживаются на этом, неправильно. Потому что тот процент роста цен, который мы видели, шел медленнее, чем мог бы идти. Дело в том, что снижение спроса мешало рознице повышать цены. В этой связи у розничной торговли, скорее всего, маржа все-таки сократилась, потому что здесь уже идет борьба за потребителя.
— В кризис, в эти несколько последних месяцев, в России применялся инструмент госрегулирования?
— Да, был применен. Я могу сказать, что эффективность его не очень высока и часто от этого бывает больше вреда. Дело в том, что цены вообще регулировать очень тяжело. Мы на эти грабли наступали не один раз. Понимаете, если регулировать цены, то вы сталкиваетесь где-то с ухудшением качества продукции, а где-то с дефицитом. То есть вы товар не может купить нигде и ни по какой цене. Это хуже, чем высокие цены.
Что касается того, что происходило в России в последние месяцы, возникает вопрос, а зачем вообще пытаться создавать проблемы бизнесу, который и так сталкивается с серьезной проблемой. Сначала в августе были введены контрсанкции, это создало очень большую неразбериху. Потому что пришлось компаниям, оптовикам и рознице, разорвать связи с прежними поставщиками из стран ЕС, США и вообще из стран Запада. Соответственно, это влетело им в копейку. Им пришлось в ажиотажном порядке искать выход, не дай бог допустить дефицита продукции. Это для них огромные издержки.
А в начале 2015 года, в январе, девальвация привела к очень сильному спаду продаж. К этому еще добавились проверки, риск нарваться на серьезные штрафы от государства, риск приостановки деятельности, отзыва лицензии и т.д. Все три фактора, которые я сейчас перечислил: рост издержек, падение спроса и угроза проблем с властями, — очень негативны для торговли. И в этих случаях как-то меры государства, скорее, выглядят не как попытки решить действительно проблему, а как популизм.
— Не могли бы вы дать прогноз по поведению цен на ближайшие полгода или год?
— Многое зависит от того, какой будет курс рубля. Если закладывать, что в этом году нефть будет стоить около 60 долларов за баррель и, что важнее, курс рубля будет порядка 59 рублей за доллар, то в этом году инфляция примерно составит 12 процентов. Может быть, даже ниже — 11 процентов. При этом инфляция в продовольствии будет выше — порядка 15-17 процентов, а в непродовольственных товарах где-то 10-11 процентов. Здесь, правда, следует иметь в виду, что эти цифры будут несколько ниже, чем те, которые мы будем видеть в ближайшие месяцы.
В последующие годы, скажем, в 2016 году, инфляция опустится где-то до шести процентов. Такие уровни были в 2012-м, 2013-м и 2014-м годах. А в 2017–2018 году инфляция, скорее всего, при умеренной политике ЦБ примерно опустится до четырех процентов. То есть сейчас, как это ни странно, экономический кризис и слабость внутреннего спроса помогают инфляции опуститься.
Беседовала
Лейла Мамедова
|
