Ожидавшегося прорыва в отношениях России и Китая в нефтегазовой сфере пока так и не происходит. Государственные компании КНР не спешат входить в российские проекты импортозамещения в качестве акционеров. Не сбываются и прогнозы получения из КНР финансирования и высоких технологий для нужд отечественных производителей.

Лист ожиданий

Низкие цены на нефть и западные санкции вынуждают российские госкомпании рассматривать страны Азии как замещающий источник поддержки нефтегазовой отрасли, развитие которой в последние годы во многом опиралось на зарубежный технологический и финансовый потенциал. Наибольшие надежды связываются с Китаем, накопившим огромные финансовые резервы и технологический задел в сфере производства нефтегазового оборудования и предоставления сервисных услуг. Но готовность компаний КНР поддерживать российскую нефтегазовую отрасль не следует переоценивать. Более того, не ясно, готов ли на самом деле Китай импортировать постоянно растущие объемы углеводородов. По данным издания Petroleum Economist, в течение последних месяцев китайские национальные компании «отчаянно пытаются изменить ранее заключенные соглашения о поставках СПГ», ссылаясь на резкое снижение темпов роста спроса на продукт на внутреннем рынке.

В связи с этим любопытно проанализировать сделки, заключенные компаниями РФ и КНР, чтобы попытаться понять, какие из них имеют шансы на реализацию, а какие могут так и не выйти из стадии переговоров.

Доля первого

Начиная с 2006 года российские госкомпании (в основном «Роснефть») заключили не менее десяти соглашений и протоколов о намерениях с китайскими коллегами по реализации совместных проектов, не считая соглашений о долгосрочной поставке нефти и газа.

Из указанных проектов успешно реализуемым можно признать лишь совместную эксплуатацию месторождений «Удмуртнефти». Напомним, что в июне 2006 года ТНК-BP приняла решение о продаже своего дочернего подразделения, ведущего добычу в Удмуртии. «Роснефть» была заинтересована в предприятии, но не располагала нужной для этого суммой.

В то время китайские партнеры не могли твердо рассчитывать на покупку крупной, тем более контролирующей доли в российской добывающей компании. Но Sinopec накануне тендера предоставила «Роснефти» опцион на выкуп 51% в предприятии, оплачивать который российская компания имела возможность из будущих прибылей «Удмуртнефти». Политические барьеры на пути китайской компании были сняты.

Sinopec признали победителем конкурса. «Роснефть» реализовала опцион на покупку контрольной доли. С тех пор «Удмуртнефть» принадлежит «Роснефти» (51%) и Sinopec (49%). Компания владеет 58 лицензиями на разработку 26 месторождений, а также на геологическое изучение участков и добывает около 6,5 млн тонн нефти в год.

В настоящее время «Удмуртнефть» — единственный совместный проект России и Китая в сфере разведки и добычи, находящийся на стадии производства нефти и газа. Ряд других не вышел из стадии разведки, а большинство так и осталось на этапе переговоров. С 2006 года действует ООО «Восток Энерджи», в котором 51% принадлежит «Роснефти» и 49% — CNPC. В августе 2007-го СП в ходе тендера выиграло право на разведку и разработку двух участков в Иркутской области: Верхнеичерского и Западно-Чонского. С тех пор известий о достигнутых успехах не поступало. Но судя по тому, что в лицензионные соглашения по обоим участкам четыре раза вносились изменения (в 2008, 2011, 2013 и 2014 годах), можно судить, что график выполнения поисково-оценочных работ выполняется со значительными задержками.

СП должно было, согласно первоначальным условиям лицензии, к 2012 году пробурить на Верхнеичерском пять поисково-оценочных скважин, на Западно-Чонском участке — четыре поисково-оценочные скважины. Этот пункт обязательств полностью не выполнен. Первая пробуренная скважина в 2010 году на Западно-Чонском не принесла положительных результатов, после чего партнеры, очевидно, решили взять паузу для переоценки перспектив блоков.

По данным источников RusEnergy в Иркутской области, лишь в 2013-2014 годах «Восток Энерджи» активизировало поисково-оценочное бурение. А в первой половине августа нынешнего года совет директоров «Роснефти» одобрил предоставление «Восток Энерджи» займа в размере 112,9 млн руб. ($1,8 млн на момент принятия решения).

Ранее «Роснефть» неоднократно заявляла, что финансирование геологоразведки в совместных проектах осуществляется за счет зарубежных партнеров, но в случае с китайцами раскошелиться пришлось российской компании.

Скромные запасы

Еще один совместный проект, развивающийся небыстро,— разведка Венинского блока на шельфе Сахалина. В марте 2007 года «Роснефть» и Sinopec заключили акционерное и операционное соглашение о совместной деятельности по разведке и освоению блока, включенного в проект «Сахалин-3». Доли участия сторон: «Роснефть» — 74,9%, Sinopec — 25,1%. Оператор проекта и владелец геологической лицензии — ООО «Венинефть».

В 2003-2010 годах партнеры выполнили сейсморазведку, пробурили четыре поисково-оценочные скважины. По итогам бурения было открыто Северо-Венинское газоконденсатное месторождение с запасами по категориям С1 + С2 в объеме 49,02 млрд куб. м газа и 1,21 млн тонн конденсата. Компаниям потребовалось три года, чтобы оценить коммерческие перспективы разработки месторождения, ввиду его скромных запасов.

В мае 2014 года правительство РФ передало компании «Венинефть» право пользования участком недр, охватывающим Северо-Венинское месторождение. Размер разового платежа был определен в 87,2 млн руб. (около $3 млн по курсу на момент решения). Теперь компании «Венинефть» предстоит разработать обоснование для инвестиций и начать проектные работы с целью освоения месторождения. Но скорых результатов ожидать не приходится, учитывая низкие цены на нефть и общую экономическую ситуацию в двух странах.

Не сошлись в цене

Еще один пример осторожного подхода к российским проектам, который демонстрирует Китай,— переговоры по Среднеботуобинскому. В октябре 2013 года «Роснефть» и CNPC подписали меморандум о расширении сотрудничества в области разведки и добычи в Восточной Сибири, в котором выразили интерес к совместному освоению Среднеботуобинского месторождения в Якутии.

Добыча на месторождении началась в октябре 2013 года, от него построен отвод к нефтепроводу ВСТО. Запасы месторождения составляют 134 млн тонн нефти и газового конденсата (С1 + С2) и более 155 млрд кубометров газа. Сделку планировалось закрыть до конца 2014 года. Но стороны не смогли договориться о ее параметрах. Как констатировал представитель CNPC в ноябре 2014 года, «расхождение в цене слишком велико».

В связи с этим переговоры с CNPC о создании СП на базе Среднеботуобинского приостановлены. В июне нынешнего года 20% в операторе месторождения компании «Таас-Юрях Нефтегазодобыча» приобрела BP. Еще 10% может купить базирующаяся в Великобритании Skyland Petroleum Group, которую финансируют, по данным Bloomberg, частные китайские инвесторы, но все это лишь очередной меморандум.

Не закончились заключением соглашения и переговоры о продаже CNPC 10% в Ванкорском проекте. И в этом случае стороны не сумели согласовать условия продажи из-за разногласий по поводу цены. Более того, источники в отрасли говорят о том, что предоставление долгосрочного финансирования, на которое рассчитывала «Роснефть» при заключении соглашения о продаже, оказалось невозможным из-за западных санкций. Сейчас «Роснефть» ведет переговоры по Ванкору с индийскими компаниями.

Бумажный проект

Исходя из приведенных примеров, несложно предсказать нелегкую судьбу еще одному совместному российско-китайскому проекту. В марте 2013 года «Роснефть» и CNPC подписали рамочное соглашение, предусматривающее изучение Западно-Приновоземельского участка в Баренцевом море и Южно-Русского и Медынско-Варандейского участков — в Печорском. Нет сомнения в том, что, когда дело дойдет до оценки стоимости программы морского поисково-разведочного бурения, а также строительства морской инфраструктуры для добычи нефти, «Роснефти» предстоят нелегкие переговоры с китайскими партнерами.

Не вызывают большого энтузиазма у китайских партнеров и совместные проекты в области переработки нефти. С 2006 года тянутся переговоры об участии «Роснефти» в проекте строительства Тяньцзиньского НПЗ. Российская компания гарантировала поставки в Китай на переработку 9 млн тонн нефти в год. Тем не менее до принятия инвестиционного решения еще далеко: стороны рассчитывают достичь его в марте 2016 года.

Еще сложнее убедить китайцев войти в проект строительства Восточного нефтехимического комбината (ВНХК), для которого отведена площадка в Находке. В феврале 2014-го «Роснефть» предложила CNPC приобрести до 30% в этом проекте. Однако колоссальная стоимость проекта (предварительно он оценивался в 1,28 трлн руб., что составляло $38 млрд до обвала курса рубля) не способствовала продвижению переговоров.

В начале сентября «Роснефть» подписала с ChemChina Petrochemical Corporation меморандум о вхождении китайской компании в проект ВНХК, а также соглашение об основных условиях приобретения «Роснефтью» 30% ChemChina. Согласно этим документам, ChemChina профинансирует строительство предприятия и получит над ним контроль, если «Роснефть» к моменту завершения строительства не сумеет выкупить НХК по рыночной цене.

Будут ли на основе этих документов подписаны коммерческие контракты, говорить сложно, так как «Роснефти» еще нужно найти деньги на приобретение доли в ChemChina, а ChemChina — на строительство ВНХК. Предложение на азиатском рынке нефтехимии имеет тенденцию к быстрому росту. Возможно, по этой причине «Роснефть» создает для ChemChina дополнительные стимулы в виде возможности участия в освоении Русского и Юрубчено-Тохомского нефтяных месторождений.

По Шелковому пути

Осторожность китайских банков в отношении финансирования проектов в России может негативно сказаться на еще одном проекте, который, в отличие от большинства совместных начинаний «Роснефти», вошел в фазу активной реализации. Акционеры «Ямал СПГ» НОВАТЭК (60%), Total (20%) и CNPC (20%) уже вложили в строительство завода СПГ и освоение Южно-Тамбейского месторождения на полуострове Ямал более $10 млрд. Однако общая стоимость проекта — $27 млрд — предполагает привлечение крупного кредита из внешних источников.

В качестве основного источника акционеры рассматривали китайские банки, так как западные кредитные учреждения отказали в предоставлении финансирования. В июне и ноябре минувшего года Геннадий Тимченко, один из главных акционеров НОВАТЭКа, с уверенностью заявлял, что вопрос о привлечении крупного китайского кредита будет решен в ближайшее время. Но все намеченные сроки прошли, а объявления о поступлении денег из КНР пока не последовало.

Между тем в конце июля акционерам «Ямал СПГ» пришлось выдать гарантии в пользу Минфина по обязательствам СП в связи с выпуском облигаций на 150 млрд руб., с помощью которых компания привлекает средства российских налогоплательщиков из Фонда национального благосостояния. Без предоставления обязательств «Ямал СПГ» не смог бы получить второй транш из ФНБ в размере 75 млрд руб., необходимый для продолжения проекта.

В начале сентября НОВАТЭК подписал рамочное соглашение с Китайским фондом Шелкового пути о продаже 9% акций «Ямал СПГ», но обсуждение таких сделок длится долго и далеко не всегда заканчивается успешно. Представители российской стороны вновь заявляют, что переговоры о привлечении финансирования для «Ямал СПГ» — на этот раз при участии российских госбанков — находятся в завершающей стадии, но такие же заявления делались и в прошлом году.

Тактика торговли

Судя по истории отношений двух стран, китайские государственные компании охотно заключают контракты на поставку нефти и газа и даже предоставляют финансирование для строительства нефтепроводов, но, как правило, не спешат вкладываться в разведку и добычу углеводородов в России. Исходя из тактических соображений, они идут навстречу российским партнерам и подписывают протоколы о намерениях по любым, в том числе самым амбициозным, проектам, но затем переводят их в стадию вялотекущих переговоров.

Российским госкомпаниям такая политика выгодна, так как она позволяет создавать благоприятный новостной фон и отчитываться перед руководством страны и общественностью в своих достижениях на пути модернизации отечественной экономики. Но неизвестно, верят ли сами топ-менеджеры госкомпаний в то, что многочисленные меморандумы когда-нибудь удастся воплотить в жизнь.

Минувший год отчетливо показал, что Китай не торопится замещать страны Запада в предоставлении финансирования и технологий для российских проектов. Более того, если западные инвесторы были готовы принимать на себя риски и затраты, связанные с поиском запасов и освоением новых месторождений, то китайские госкомпании предпочитают получать готовую продукцию, а если покупают долю в компании, то такой стабильной и безрисковой, как «Удмуртнефть». Не будем забывать об этом, ожидая найти в Китае альтернативу западным инвесторам.

Юрий Когтев, RusEnergy

kommersant.ru